ОБА ЛУЧШЕ

или Милые бранятся, только тешатся

Тут вот появились две статьи (ссылок не привожу, чтобы не тиражировать глупость, но цитировать вынуждена, а по цитатам желающие легко найдут и первоисточники). Один имперский пропагандист, желая побольнее кольнуть бледное глуповатое майоришко, написал: «[…] брежневская геронтократия не кажется сейчас такой озверелой бандой, какой стала путинская хунта […]. Потому и война в Афгане была “скромнее”». Ну, написал и написал — чего по девственности познаний не ляпнешь, особенно, когда поэт. Но вот эта самая «скромность» больно почему-то задела его коллегу, тоже пропагандиста, только куда более велеречивого. И он длиннющей статьей аргументированно доказал… нет, раскрыл… или, скорее, растолковал… Тут я начинаю путаться: а что, собственно, изложил нам второй пропагандист в своем многословном ответе? Ведь в критикуемой им статье коллега ни словом, ни намеком не указал, что, собственно, подразумевает он под «скромностью» Афганской войны: материальные расходы, временные рамки, общественный резонанс внутри ссср, реакцию свободного мира, людские потери сторон, количество афганских беженцев, влияние боевых действий на климат или что-нибудь иное, еще более экзотичное? Из всего возможного разнообразия скромностей критик выбирает людские потери, признает, что да, «Своих ребят советское командование действительно берегло, в отличие от Путина, для которого российские парни – в самом буквальном смысле пушечное мясо» (курсив мой, иб), и вдруг перескакивает, словно танцор к новой фигуре кадрили, к жертвам среди мирного афганского населения: «Но вот афганцев на той скромной войне было убито не менее миллиона (!) человек! – Более чем скромная цифра!» (выделено критиком). Повторяю, в статье первого пропагандиста речь вовсе не о войне и совсем не о потерях сторон, она посвящена событию совершенно иному, а это значит, что поговорить о потерях хотелось критику, и он искал на просторах интернета лишь повода. Нашел «скромность» и придрался.

Подведя нас таким простым трюком к заранее выбранной теме, он принимается на пяти страницах доказывать очевидное: «[…] действовал этот «ограниченный контингент» методами, которыми потом будет действовать русский вермахт в Чечне, а теперь во многом и в Украине: сжигая напалмом афганские деревни, вырезая подчистую всех: женщин, детей, стариков, расстреливая людей на рынках, улицах, площадях» (курсив мой, иб).

Я не собираюсь оправдывать зверства интернационалистов, здесь о другом. Совсем о другом. Но давайте сперва разберемся с приведенными цитатами.

«Своих ребят советское командование действительно берегло» — ой, так ли? Или, может, дело все-таки в том, что вооруженные до зубов исполнители интернационального долга попросту массакрировали безоружных женщин, стариков и детей? Если бы автор взял на себя труд прочесть документы, на которые сам ссылается, то, возможно, удержался от написания подобной глупости. Вот, как объясняет участник войны колоссальную диспропорцию жертв (15.000 красных против 1.500.00 афганцев) в одном из документов:

«Почему такие потери со стороны афганцев? Они начали войну с британскими винтовками 19-го века […], поэтому стрелять по ним из «Градов» и «Ураганов» было куда безопаснее»

Прибавьте к этому еще и полное превосходство в воздухе: советские ястребы могли совершенно безнаказанно метать бомбы, выпускать ракеты и расстреливать толпы людей с вертолетов с любой удобной им высоты.

Как видим, дело вовсе не в том, что в Афганистане «советское командование берегло своих ребят», а в Украине московитские их последыши не берегут, а в том, что в Афганистане ребята воевали против женщин, детей и стариков, а в Украине столкнулись с мужчинами. Пушечным мясом подданные империи были всегда, во все эпохи и для всех полководцев.

«[…] действовал этот «ограниченный контингент» методами, которыми потом будет действовать русский вермахт в Чечне, а теперь во многом и в Украине: сжигая напалмом афганские деревни, вырезая подчистую всех: женщин, детей, стариков, расстреливая людей на рынках, улицах, площадях».

Из этой фразы ненавязчиво, подспудно, на верхний, эмоциональный уровень восприятия выходит простенькое послание: до Афгана советы, русские, москали воевали иными методами — не вырезали женщин и детей, не жгли живьем, не расстреливали на рынках и улицах… Это все было «потом», а сегодня в Украине повторяется не один к одному, а лишь «во многом». А как быть с 1944-45 годами во всех освобожденных красными странах, начиная с Западной Украины, через Восточную Пруссию, Польшу, Югославию и до Германии? Массовые изнасилования, убийства — самыми зверскими и изощренными методами —, грабежи, мародерство — не было ни одной деревни, ни одного города или поселка, куда не ступила нога красного освободителя и где не было массовых зверских расправ с местным населением. О Тухачевском и газовых атаках на крестьян помним? О еврейских погромах Первой мировой, проводимых русским народом при поддержке казачьих частей и по приказу Генерального штаба «для укрепления тыла армии и очистки от вражеских элементов» говорить как-то уже даже и неудобно. Кстати, оба наши пропагандиста до 24.02.2022 вехементно обвиняли украинский народ в этих погромах.

Идем далее. О зверствах «богоносцев», освобождавших Кавказ под командованием Паскевича, а еще раньше — Ермолова, о геноциде ногайцев и башкир Суворовым, о его блестящей победе над польскими женщинами в Праге (20.000 убитых женщин, детей и стариков за несколько часов усердной работы против 400 легко раненых чудо-богатырей — итог штурма предместья беззащитной Варшавы).

Суворов преподносит Екатерине головы поляков.

Современная английская карикатура

Еще ранее, до Суворова и Трех разделов Польши, были Батуринская резня Меньшикова, уничтожение сибирских народов Ермаком, Дежневым и пр., был Новгород, население которого дважды под корень вырезали Иваны московские, были Тверь, Рязань… и далее и далее, в глубокий и темный 1169 год, когда впервые в истории Киевской Руси один из Рюриковичей, Великий князь Владимирский Юрий Андреевич дотла разграбил и разорил Киев, вырезал значительную часть населения стольного города. До тех событий междоусобицы на Руси носили характер внутрисемейных споров: Русь была демократией — в понятиях времени —, и князья, принадлежащие одной фамилии, решали совместно вопросы престолонаследия. Были они назначаемыми администраторами, и могли быть заменены при любых изменениях семейной конъюнктуры. Конъюнктура включала и настроение народа: при недовольстве последнего князем, его заменяли родственником, а бывало — и не редко — народ изгонял неугодного князя, не дожидаясь решения семьи Рюриковичей. Народ на Руси никогда не безмолвствовал[1]. Но вот с северо-востока, из Владимирского княжества, расположенного вне зоны расселения славян, пришла новая, антагонистичная демократической, культура — культура сильного правителя, не избираемого, но богом данного, властителя над всем и вся властью ничем и никем не ограниченной.

Культура эта жива по сей день. Гомеопатические дозы европейской культуры, вбитые петровской дубиной, остались занозами лишь в очень ограниченном количестве голов, но и эти головы, причисляя себя к Европе, испытывают в «минуты роковые» исконную тягу к сильной руке, оправдывают насилие, славословят военных преступников — Пушкин, Тютчев, Чехов, Булгаков, Солженицын и пр. тому порукой.

Но вернемся, как говорят французы, к нашим баранам.

Разбирать писанные пропагандистами глупости — дело не менее глупое и бесперспективное, оно не стоило бы ни сил, ни времени, если… Если мы не извлечем из прочитанного урок. Перед нами замечательный образчик работы прокремлевской пропаганды. И пропаганды тонкой, завуалированной под оппозиционную. Первый из пропагандистов пропел панегирик придворному диссиденту. Диссидент тот вполне в духе московского протестного движения: он вдохновенно воспел не только «комиссаров в пыльных шлемах», но и подбросил подданным людоедский лозунг о победе, за ценой за которую они не постоят. Особенно пикантно для меня то, что этот диссидент всю свою жизнь слизывал кровь отца с рук расстрелявшей его власти — блестящий пример сегодняшним оппозиционерам!

Второй, вольно или невольно, сознательно или под-, выводя за скобки истории московии события последних сорока пяти лет и пытаясь убедить нас в некой их уникальности, цементирует тем самым имперскую логику, уводит от нашего пристального взгляда главного героя истории — народ московитский. Зверства по отношению к иным народам — родимое пятно народа, неспособного ничего противопоставить им, ощущающего подсознательно собственную ущербность по сравнению с ними. Победить это ощущение неполноценности, избавиться от него невозможно, но его можно притупить, неся страдания тем, кто культурно выше.

---

[1] Обратите внимание: у Пушкина безмолвствуют московиты, не русские и не славяне!