Краткая прогулка под руку с философом
III
АРМИЯ
«[…] каждый народ воюет именно так, как он жил до сих пор. Война, как духовное испытание, развертывает и в армии и в населении, оставшемся на местах, именно тот дух, который выношен народом в мирное время […] Каждый народ вносит в свою войну те нравы, те обычаи, то представление о добре и зле, то правосознание, ту доброту и то озлобление, ту способность к состраданию и самопожертвованию, которые он взрастил в себе у своих очагов. Момент напряженной борьбы обостряет и проявляет духовный уклад народной жизни и обнажает с неумолимою силою духовные и нравственные недочеты народной души. […]
Кадры армии суть не что иное, как живые куски народного состава […]»[1]
«Народ и армия едины!»
«И эту армию оскорбил не кто иной, как Джилас! […] Армию, которая не жалела для вас своей крови! Знает ли Джилас, писатель, что такое человеческие страдания и человеческое сердце? Разве он не может понять бойца, прошедшего тысячи километров сквозь кровь, и огонь, и смерть, если тот пошалит с женщиной или заберет какой-нибудь пустяк?»[2]
Между первой и двумя последующими цитатами – всего несколько лет. Но года эти составляют целую эпоху: между ними – по официальной версии – гражданская война и полная и окончательная смена социальной философии московии – от рабства самодержавия к свободе пролетарского общества.
С первой из цитат широкая публика вряд ли знакома, тогда как вторую можно до сих пор встретить буквально на каждом заборе на московии, и которая является ничем иным, как лаконичным, лозунговым перифразом многословия философа. Третья не оставляет никаких сомнений в том, что политическое руководство московии лишь выражает чаяния народа.
И вот стоят они рядом – порождения московитской культуры разных политических эпох — и странный вопрос не дает покоя: откуда идет она – возмущенная ярость, как реакция на слова Буча, Мариуполь, Оленовка, Ирпень, Гостомель, Николаев, Харьков, Лисичанск… Мы что, ожидали чего-то иного? Известны нам иные исторические примеры действий этой армии? Разве не остались в нашей памяти Грозный, Тбилиси, Баку и Вильнюс? А еще ранее были Берлин, Прага, Будапешт, Варшава… Разве не было массовых групповых изнасилований женщин всех освобожденных этой армией стран Европы? Не было еврейских погромов Кишинева, Киева, Одессы вдохновленно и упоенно проведенных русским народом по приказу генерального штаба с целью очистить тыл армии от продажных и ненадежных элементов[3]? Не было зверств гражданской войны, приведших в ужас даже буревестника революции? Имена тухачевского и колчака, фрунзе и деникина, муравьева и врангеля никаких ассоциаций не вызывают? Не было массовых убийств польских женщин и детей генералами суворовым и паскевичем? Не вырезали ли эти оба десятки тысячи мирных жителей всюду, куда посылала их добрая родина? Не было Батуринской резни?.. Не было, не было, не было… Начиная с 1169 года – с первого в истории Киевской Руси массового избиения мирных жителей ордами андрея боголюского – всюду, где ступала нога северо-восточного оккупанта, нес он присущее ему одному правосознание, обычаи, представление о добре и зле, «ту способность к состраданию и самопожертвованию, которые он взрастил в себе у своих очагов».
Зверства асвабадителей давно и всем известны, и удивляться тут нечему.
Но я хочу поговорить здесь вот о чем.
Полгода активной войны против Украины показали, что армии на московии нет. Есть сброд убийц, насильников, трусов, дезертиров, воров — «живые куски народного состава», — по словам знатока русской души, философа Ильина.
Генералитет не в состоянии ни спланировать, ни осуществить ни одной более или менее целенаправленной операции. Единственная тактика, доступная и понятная этим полководцам, выражена словами одного из мясников Второй мировой: «Бабы еще нарожают» или, как сегодня научно формулирует тот же принцип известный стратег и бывший министр обороны днр стрелков: «Закон больших чисел еще никто не отменял»[4].
Дезертирство и отказничество в этой армии являются большей проблемой, чем невосполнимые потери, и это признают даже такие лоялисты, как стрелков и приглашенные им эксперты: «У нас пятисотых больше, чем двухсотых и трехсотых вместе взятых!». Вспомним, что потери по второй третьей категориям составляют уже более ста тысяч, и попробуем представить себе количество отказников и дезертиров в рядах этой армии.
О мародерстве, из покон веков являющимся визитной карточкой московитского воинства, как-то и упоминать неудобно.
Почему так?
Почему страна, сама себя вот уже восемь веков называющая осажденной крепостью, так и не смогла создать армии? Тут, согласимся, присутствует кричащий логический диссонанс.
Не верите мне, так послушайте горячего патриота, генерал-лейтенанта Николая Головнина, исследовавшего боеспособность российской имперской арии в Первой мировой:
«Многомиллионная численность населения России импонировала воображению всех, кто подходил к оценке военной мощи России. Наличие 167 миллионов населения в 1914 г. вызывала у многих представление о России как о неисчерпаемом запасе людей, кровью которых можно с избытком залить все недочеты в вооружении и недостаток в снарядах и материальной части […]
[…] для того, чтобы подготовить современного воина из неграмотного или малограмотного новобранца, нужно больше времени, чем для таковой же подготовки хорошо грамотного и просвещенного молодого человека […]
[…] наши законоположения об обязательной воинской службе и об организации вооруженных сил […] никак не могли отрешиться от устарелой точки зрения, связанной с ведением войны профессиональной армией. Отсюда и вытекало то, что наше военное ведомство не оценило всего громадного значения отлично профессионально подготовленных и численно сильных кадров из начальствующих лиц […]
«Дешевизна» содержания русской армии имела своим первым следствием слабость профессиональных кадров, как раз то, в чем, при общем недостатке культурности народных масс, русская армия особенно нуждалась […]
[…] ожидание «гения» равносильно ожиданию «чуда»; оно соответствует младенческому уровню государственного понимания. Наука изгнала из круга своего понимания вмешательство «чуда». Приходится еще раз упомянуть о «социальном подборе»; в больном обществе […] подбор идет не в направлении, соответствующем прогрессу развития общества.
[…] Когда нет веры в науку, остается только вера в чудо, в появление гения. Гений, конечно, не пришел […][5]»
Как видим, большой знаток дела, генерал Головнин указывает на следующие причины отсутствия на московии боеспособной армии: дешевизна пушечного мяса, необразованность народа, отсутствие профессиональной подготовки солдат и офицеров, низкий культурный уровень интеллигенции, недоверие к науке…
Подставим теперь эти константы в формулу Ильина вместо поэтических и аморфных «живых кусков народного состава» и получим искомое состояние московитской армии. Нетрудно заметить, что в формуле отсутствует параметр времени: она универсальна и описывает боеспособность московитской армии в любую, произвольно выбранную, историческую эпоху.
Полученная формула, однако, лишь фиксирует феномен, но не отвечает на главный вопрос: Почему на московии нет и никогда не было боеспособной армии? Ведь армии рабов, известные нам из истории, бывали достаточно эффективны. Пикантно здесь вот что. Московия старательно и добросовестно следует классическим принципам мотивации рабов. Жизнь в империи устроена таким образом, что армия для миллионов подданных является единственным доступным социальным лифтом. Сюда идут все, кто наиболее легко поддается экономическим рычагам давления, все, кого добрая родина держит в черном теле: представители коренных народностей[6], обитатели городских трущоб, жители сельского захолустья… Таким образом, империей на армию возложено решение сразу двух задач: во-первых, в казармах и, следовательно, под строжайшим надзором, оказываются потенциально опасные элементы — борцы за национальную независимость, преступники, тунеядцы и прочие; во-вторых, вся эта публика получает возможность если не улучшить, то по крайней мере забыть на время о своем безысходном социально-экономическом положении. Модель, казалось бы, беспроигрышная, культивируемая империей еще со времен реформ Александра II. Так почему же позорно проиграна война Японская? Почему, несмотря на многолетнюю и тщательнейшую подготовку, провалом закончилась Первая мировая? Почему число дезертиров этой армии в Первую мировую достигло величин, невообразимых ни в одной армии мира? Почему была проиграна Финская война? Почему сдавшихся в плен в 41-м, немцы даже не считали нужным охранять, а места их сбора обносить хоть каким-то подобием забора? Почему сегодня московитские чудо-богатыри, едва завладев украинским унитазом или стиральной машиной, стремятся улизнуть с передовой?
Потому, что
Армия московии не нужна.
***
Социально-политические формации подчиняются в своем развитии общим законам эволюции. Процесс эволюции – это прежде всего совершенствование механизмов защиты. Кого-то природа наделила клыками, иных – рогами, те могут быстро бегать или летать, тогда как эти – искусно маскироваться… Но есть и совершенно уникальный способ защиты – защита размером. Животное эволюционно достигает таких размеров, что ему никто и ничто уже не угрожает. Оно может спокойно вести комфортный вегетарианский образ жизни, у него нет ни клыков, ни копыт, ни рогов – его защищают размеры тела. Таковы киты, слоны, бегемоты, носороги.
Московия являет собой пример социально-политической организации, защищенной размером от любых посягательств. Она эволюционно лишена потребности в армии. Все, что ей надо для нормального существования в том виде, какой она обрела в процессе эволюции, это карательные подразделения, натасканные на борьбу с безоружными, затравленными, низведенными до положения скотов бессловесных, коренными народами. И то, лишь в том гипотетическом случае, если они все-таки вспомнят, что они не рабы, а хозяева своей земли и судьбы. Вот почему все попытки создать более или менее боеспособную и мотивированную армию проваливались во все времена. Московия создавала военные поселения, раздувала штат генералов, тратила на армию колоссальные, несоизмеримые с экономическими возможностями нищей страны, деньги, строила крепости, заводила кадетские корпуса, институты и даже академии… Военные московии всегда, во все эпохи и при всех правительствах, были привилегированной кастой… Но неосознанная, подсознательная уверенность всего населения в естественной безопасности государства, сводила на нет любые попытки создать хоть какое-нибудь подобие армии.
Отсюда, из эволюционного отрицания армии, растут ноги всех проблем: вошедшего в поговорки воровства гаргантюанских масштабов, дедовщины, бездарности командования, технического отставания и т. д.
Армия империи всегда была источником обогащения. Всё, что можно было украсть, т. е., как говорят немцы, все, что не было приклепано или прибито, бывало разворовано при первой же подвернувшейся возможности. И это не традиция армии пролетарской. Воровали всегда: воровал меньшиков, воровал бирон, воровал миних, де Рибас… Легче назвать тех, кто не крал: таких на московии не было. Генерал-каратель суворов утверждал: «Всякого интенданта через три года исполнения должности можно расстреливать без суда. Всегда есть за что». И ведь знал, что говорил: сам был сыном главного вора империи по военной части. Но интенданты – не исключение: мы помним семь вагонов с мебелью мясника жукова, его же коллекции часов и оружия, сотни метров тканей, десятки шуб и прочего барахла, припрятанного на дачах.
Дурные деньги, которые выбрасывает московия на содержание ненужной ей армии, приводят к двум негативным последствиям. Во-первых, высокие зарплаты за безделие и пьянство, доступ к социальным благам и привилегиям привлекают в офицерские институты особо тупых и ленивых, чаще всего продолжателей семейных традиций, выходцев из семей, где воровство и моральная беспринципность успели стать традицией. Публика эта просто не может не воровать. Во-вторых, выброшенные на ветер деньги – а именно так следует охарактеризовать расходную статью бюджета на армию – никто не считает и не контролирует. Подобрать их, отряхнуть пыль и положить в свой карман, строго говоря, и воровством назвать нельзя.
В отсутствии эволюционной необходимости содержать армию, следует искать и истоки неистребимой дедовщины. Сотни тысяч молодых мужчин, запертых без цели в казармы, лишенных возможности занять силы какой-либо деятельностью, отданных под власть ленивых и безграмотных офицеров, можно удержать в повиновении лишь одним путем – путем делегирования части насилия известному количеству таких же солдат, которые, в свою очередь, облегчают себе жизнь созданием неофициальной иерархии, подобной уголовной.
Научно-техническое отставание московии от стран демократии имеет ряд причин, рассмотрение которых выходит за рамки статьи, тогда как техническое отставание в области вооружений прямо следует из природы этой армии и разработанной под нее военной доктрины: карателям не нужно высокоточное, современное вооружение, цель их – уничтожение как можно большего числа людей – солдат и мирных жителей в равной мере. Подтверждения получаем мы ежедневно в Украине. Пока украинские защитники точечными ударами уничтожают штабы, казармы и склады оккупантов, последние засыпают наши города пятисоттонными неуправляемыми фугасами времен Второй мировой и противовоздушными ракетами, на скорую руку переделанными для поражения наземных целей, пока Запад разрабатывает прецизионное оружие, способное, подобно Азазелло, попасть по выбору «в любое предсердие или в любой из желудочков» жертвы, московия хвастает торпедой, способной уничтожить целый континент.
О бездарности командования, трусости солдат и офицеров, о неописуемой, ничем не оправданной жестокости по отношению к мирному населению этой вооруженной до зубов своры, — обо всем этом мы уже говорили, и повторять не станем.
Подведем итог. Боеспособная армия, армия мотивированных солдат, объединенных стремлением оборонить свою родину, не может держать в своих рядах воров, трусов, мародеров, насильников; не может ставить в строй солдат рядом с уголовниками; не может быть построена на принципах уголовной иерархии; не может позволить себе роскоши содержать бездарных и полуграмотных бездельников на высших этажах командования. Армия же, которая это все может, не может быть боеспособной.
Что и требовалось доказать.
Но на московии есть еще одно отличие, определенное ее размерами и историей, которому следует уделить, по крайней мере, абзац.
Здесь начисто отсутствует нация. Более того, возможность образования нации полностью исключена самой системообразующей философией.
Создать же боеспособную армию в стране, где отсутствует нация, не удавалось еще никому. Там, где отсутствует нация, отсутствуют национальные интересы, национальная идея, национальные границы, национальные чувства – абсолютно все, что призвана защищать армия, на чем основана мотивация военнослужащих, на что направлено их обучение, чем оправдана муштра и лишения, что, в конечном итоге, определяет ее боеспособность. Татарину, чеченцу, удмурту – всякому представителю любого порабощенного москвой народа, можно объяснить, что в его интересах, в интересах его семьи и его народа положить жизнь за кремлевские фантазии. Но подобные объяснения никогда не станут его собственными. Его представления о родине и о необходимой защите ее, останутся в границах Татарстана, Ичкерии, Удмуртии. Рано или поздно, самое позже – в момент осознания смертельной опасности, такой вояка усомнится в том, чем пичкала его имперская пропаганда, и станет искать возможности бегства с позиций.
***
Армия, созданная из рабов, не может быть боеспособной per definitionem. У рабов нет родины, нет нации, нет ничего, что стоило бы защищать, за исключением собственной шкуры. Восьмивековая история московии не даст соврать: рабская армия — это сборище трусов, мародеров, воров и преступников. Единственный прогресс, доступный ей, есть увеличение численного состава. Но даже исключительно дешевое пушечное мясо требует колоссальных, непропорциональных возможностям страны, расходов. Вот почему московия всегда была — и остается сегодня — государством нищих, государством-мародером, государством-изгоем.
Вот почему воз московщины и ныне там – во лжи и смраде придуманного московитами мира.
[1] Ильин, И., там же.
[2] Джилас, Милован, Беседы со Сталиным, 2002
[3] Эти страшные события использовали в последствии сталинские пропагандисты для создания мифа об антисемитизме и нацизме украинских борцов за независимость.
[4] Он же, кстати, умилил еще одной военной мудростью: «На месте украинского командования, — разоткровенничался он в одном из видео, выложенных им на YouTube, — я бы повел сейчас массированные наступления пехотой сразу по нескольким направлениям: где-нибудь да прорвемся! Людей у них (у Украины, иб) достаточно». К счастью, украинское командование придерживается иной стратегии и продолжает перемалывать «большие числа» чмобиков (так прозвали жертв частичной мобилизации), толпами гонимых на убой стрелковыми в полосатых штанах.
[5] Головнин, Н.: Военные усилия России в мировой войне, Париж, 1939. (Грамматика первоисточника, курсив мой, иб.)
[6] Бурятия поставляет 18% пушечного мяса, Дагестан – 14,8; Чечня – 12; Башкирия – 10,7; Татарстан – 7… https://censor.net/ua/blogs/3360140/zvdki_rosya_bere_natsmenshini_dlya_vyini_proti_ukrani
мой дневник 
Согласен. Интересно читается.
НравитсяНравится
спасибо! стараюсь! ВСЕ БУДЕ УКРАЇНА!
НравитсяНравится
Jetzt habe ich verstanden… Vielen Dank! Ein sehr gelungener Beitrag!
НравитсяНравится
ich freue mich, liebe Teresa, dass meine bescheidenden Bemühungen helfen Dir besser das Ukrainischen Realität zu verstehen. Und ich habe eine Bitte: warte auf zwei letzten Kapiteln dieses Beitrages, um Deine endgültige Meinung zu bilden. Vielen Dank für Deine Interesse!
НравитсяНравится