ПОГОВОРИМ ЗА ФУТБОЛ

Футбол придумали англосаксы

как форму национального унижения московитов.

Горькая истина

Сегодня, когда стали известны две самые сильные команды континента, хочу поделиться моими очень личными впечатлениями от спектакля.

С самого начала:

Щира та сердечна подяка збірної! Спасибі, хлопці!

Меня, благодаря вам, в ту незабываемую субботу буквально рвали на части родственники, друзья, знакомые, малознакомые и даже знакомые малознакомых приглашениями на ужин с последующим наблюдением за разгромом англичан украинцами. Всем в тот день хотелось насладиться поражением Англии в компании с живым украинцем. Ну, или в моем случае, с украинкой. Загадки здесь, для тех, кто знаком с немецким менталитетом, нет никакой. В немецком материнском молоке присутствует еще неоткрытый наукой хормон, вызывающий у всякого, вскормленного немецкой грудью, реакции аллергического отторжения всего англо-саксонского. Здесь немцы поверхностно схожи с московитами. Но поверхностно, потому что неприятие московитами всего английского — суть следствие вечной нищеты и зависимости, не что иное, как один из способов скрытого попрошайничества, выдаваемого даже за невиданную доселе духовность, а у немцев наоборот – от испоконновечной политико-технологической конкуренции. С разгромом вышло не совсем так, как мы все мечтали: в современном футболе трудно разгромить соперника, не имея защиты, в полузащите допуская почти 30% неточных передач, а в нападении щедро разбазаривая 100-процентые шансы забить гол – короче, нам в субботу не хватило всего того, чего у датчан оказалось в достаточном количестве в среду… Ну, та це таке, а вот ужин был таки-да отменный! Из всей роскоши предлагаемых к разгрому меню, я выбрала холодный вариант: балык с горчично-фиговым соусом, спаржа с ветчиной, серрано и лучший в мире рислинг, от Бассерманн-Йордан – в такой компании можно легко переварить не только поражение любимой команды, но даже комментарии немецких телеведущих и соболезнования хозяев.

Второй сборной, оставившей яркий, пусть и короткий, след, была команда Московии. Вот ее все ругают, а я похвалю! И не то, чтобы назло, а за дело. Я хочу спросить всех критиков и критиканов: «Неужели у вас сердца нет?! Неужели вы не видели, как искренне, сердечно и радостно играла сборная в футбол, когда, скажем, бельгийцы или датчане им мяч давали?!». Ей-богу, сердце радовалось! А как умело использовали всякую ошибку соперника! Стоило тому, к примеру, мяч за боковую упустить, с какой радостью бросались сборники, чтобы настоящий мяч потрогать! Как мастерски вбрасывали его двумя руками! Я думаю, по вбрасыванию мяча из аута им равных во всей Европе нет. Как, впрочем, и по количеству наложенных на себя крестных знамений перед выходом на поле. И неужели только я обратила внимания на филигранную точность распасовки? Ну, по крайней мере, первые два паса – от вратаря – защитнику и от защитника – вратарю, – третий был всегда в ноги противнику. Зато первые два были на диво хороши – что не пас, то кисти мазок! Матч против Бельгии произвел такое неизгладимое впечатление на бюргеров и бюргерш, что немецкое телевидение решило дать им время очухаться и не транслировало следующий матч сборной против сильнейших в мире финнов. И напрасно. Потому что заносчивые финны так часто давали сборникам мячом поиграться, что те даже несколько раз в сторону ворот ударили. Один раз даже попали.

На личности переходить не буду, но двое запомнились: один, защитник по-моему, а второй – вообще капитан. Хорошие ребята. Первый запомнился возрастом – это правда, что он еще с братьями Старостиными играл? Впрочем, когда стало ясно, что бельгийцев на понт сединой на взять, его бекицер заменили и потом поле уже только со скамейки показывали. Зато второй запомнился ростом, повязкой и глубоким, философским знанием жизни. Его интервью можно слушать и слушать: просто таки-да! И откуда что берется!

«У европейцев, — говорит, — менталитет, — они кайфуют. Они играют, сражаются. Мы спотыкаемся, падаем, сами себе привозим». В этих словах скупых мужчины – ваше все: и менталитет, и игра, и вся жизнь московитская. А ведь капитан, думаю, и сам не понял, как глубоко копнул и как далеко швырнул.

Футбол, как, впрочем, и все остальное, придуманное англосаксами — демократия, парламент, пресса, оппозиция, свобода, права, наука, медицина и пр., и пр., и пр., в Московии прижился формой, которая есть слово. Форма есть, содержания нет. Пуста она – форма. Пустые слова сливаются в пустую болтовню; она, в свою очередь, — в пустые полки магазинов, пустые мультики за ракеты со с ядерными двигателями, пустые головы профессоров, пустые аптеки… Наполнение возможно только импортом. Но если сыр и медикаменты можно купить – Швейцария не знает, куда это добро девать, — если знания и технологии можно украсть, а французский балет лизать и вылизывать еще и следующие двести лет, выдавая за лучший в мире товар «русской культуры», то вот со спортом так не получается. И даже подмена мочи отважными разведчиками не помогает. Потому что прав капитан: менталитет не тот. Спорт вообще и футбол в частности – это свободное движение свободных людей. Муштрой, допингом, большими деньгами можно на очень короткое время добиться определенных успехов, но раба невозможно научить тому, что умеет свободный человек. И в футболе это проявляется проще всего, потому что понятно всем, кто способен смотреть и сравнивать. В той же сборной играли трое, выступающие за зарубежные клубы. Там, в клубах, они попали в атмосферу свободы: их не душит долг перед родиной, не преследует рабский страх провала, не орет за спиной тренер – раб, получивший власть над себе подобными. Они просто – слушайте капитана! – «кайфуют, играют, сражаются». В зарубежных клубах они – люди, в сборной – хамы, быдло, народ, скоты, пушечное мясо, которое бабы еще нарожают. На них орет самый высокооплачиваемый тренер Европы, а они – да слушайте же своего капитана! – «спотыкаются, падают, сами себе привозят».

Так что тут не с футбола начинать надо.