Или каким оно было – ИГО ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ?
Интересная у нас получается беседа! Вернее, «обмен» мнениями. Исключительно в классических традициях «оппозиционной» кухни, где недоумеваешь: прыгают собеседники с предмета на предмет в силу живости характера, неспособности понять тему беседы или намеренно, пытаясь увести в дебри теоретизирования, чтобы в конце концов мудро замолчать с выпяченной нижней губой и вздохнуть о «загадочной душе», «исторической судьбе» или даже «пассионарности»[1].
Казалось бы, чего проще: начали с того, что «декоммунизация», «которую не провели», могла бы спасти Московию от «путинизма», потом оказалось, что «декоммунизация» вовсе не «декоммунизация», а «деимпериализация», и для большей наглядности помянули, конечно, Третий Райх, всыпали по первое число ни в чем не повинной Японии, и наконец остановились там, где обычно останавливаются все историки – как самоучки, так и увешанные титулами и публикациями – в «татаро-монгольском иге». И всем всё стало ясно: «Координаты» и прочая арифметика «/…/просто выдумано только для прикрытья, а дело вот в чем: он хочет увезти губернаторскую дочку». Иными словами, начали «теоретическими сумерками», а зашли в такие потемки, что дай бог без членовредительства выбраться!
Впрочем, что ж – «иго», так «иго». Тема ничуть не лучше и не хуже иных, и ее, горемычную, снимают и одевают чаще очумеловской шинели. Бедные «татары» вкупе с «монголами» умаялись уже в гробах переворачиваться.
Что это за фрукт такой: «иго»? Русскоязычная Википедия не находит ни одного доброго слова для этого явления: тут и «хомут», и «угнетающая, порабощающая сила; в узком смысле — гнёт завоевателей над побежденными». То есть мало хорошего, и слово это Министерством просвещения не рекомендовано к употреблению в кругу воспитанниц повивальных курсов и учеников младших классов гимназий.
Но «иго» здесь и, несмотря на дурные характеристики, продолжает оставаться козырным тузом в обоих колодах – как демократов, так и имперцев. В чем же его притягательная сила? Да в том же, в чем и «пассионарности»: оно – удобная затычка для любой «дыры» московитской истории; оно объясняет досадное для московита, хотя и хроническое отставание от Западной Демократической Системы; оно – московское всё. Очень удобно, помните: мыла нет? – так ведь «татары»! Спичек нет? – так ведь «монголы»! резинок для трусов? – «татары с монголами»! Триста лет!! – шутка ли – напасешься тут резинок! Сегодняшний имперец мелочами и ширпотребом не перенимается, он выучил слова «генотип», «геном» и «генетическая наследственность», и теперь весь окружающий мир объясняет этим умностями, уверяя всех, что именно «татары» испортили эти стороны «русской души»… ну, или «монголы», или оба сразу – чтоб наверняка. При этом себя самого объясняющий выносит за скобки формулы «испорченного генотипа» — он не такой, он – наоборот – весь прогрессивный и образованный, он в демократии толк знает.
Но хватит о нем, мы ведь – об «иге». Итак: было или не было?
Друзья по обе стороны имперской баррикады! вопрос ведь некорректен в сути своей! Вернитесь к Википедии и узнайте, что «иго» может быть и «послушанием». Тоже. Понимаете, к чему я? Все к той же терминологии: эмоции это все! Сопли, слезы и прочая оперетка. Факт один и неоспорим: в северо-восточной части Европы, в т. н. Залесье, в XIII-XVII веках присутствовали… назовем их, отдавая дань традиции, «татаро-монголы». Это то, что мы з н а е м. Пригласил ли их князь Александр Ярославович, его ли отец, пришли ли они без приглашения – об этом мы не знаем ровным счетом ничего; это то, что каждый трактует в силу своих имперских убеждений и традиций, под спудом цели, повешенной себе на выю. Но нам достоверно, на уровне факта, известно, что Александр Ярославович а) побратался с сыном Батыя; б) собирал для «захватчиков» дань, причем свирепствовал так, что Росгвардии еще трубить и трубить – как медному котелку; в) спокойно воевал против литовцев и соседних княжеств даже не помышляя возразить хоть как-то «игу»; г) воевал вкупе с «игом» против родного брата Андрея, возомнившего о себе… А в это время, — во время «ига», помним! – каждое княжество чеканило свою деньгу, имело регулярную армию, вело независимую внешнюю политику, ни в одном княжестве не было ни одно «татарского» наместника, впрочем, «монгольского» тоже не было; и не было большего счастья для князей и бояр, а за ними – и для простого люда, — чем отдать дочь за татарина или взять татарку жены.
Профессор истории Харварда Эдвард Кинан (1935-2015) проанализировал списки дворянства времен Ивана IV – три тысячи имен — и получил любопытные результаты. Имена князей московских Иван и Василий носили 20 и 10% знати соответственно; меньше 1% (одного, Вадим!) были Владимирами, а Глебов насчитал историк всего трех (0,1%). Семьдесят процентов дворянства носили имена Тимур, Темир, Булгак… Так что не только Толстые, Голенищевы-Кутузовы или Карамзины, но практически в с ё московское дворянство произошло от «угнетателей». В последствии, начиная со второй половины XVII века Московия пополнилась дворянством славянских корней – из присоединенных в результате Московско-Польской войны (1654-1667) белорусских и украинских земель. Но это тема отдельной работы, давайте не отвлекаться от наших баранов.
«Иго» проявлялось не только в именах бояр и свободах, какими владели залеские князья. Без «ига», например, Иван III не выиграл бы Новгородской войны (1456-1478) и не присоединил бы Новгорода к «игу». В этой войне решающую помощь Ивану оказал Углу Мехмет, с которым папа Ивана Василий II «темный» заключил военный союз. Без помощи «татаро-монголов» Василию III не видать бы Пскова, а Ивану IV — ни Казани, ни Астрахани. Без этих плацдармов осталась бы не завоеванной Сибирь… Кроме того на времена «ига» приходится небывалый расцвет монастырей и рост городов – практически все архитектурные памятники Москвы, включая Кремль, собор Василия Блаженного и еще целый ряд церквей и дворцов построены итальянскими, немецкими или английскими зодчими, которых приглашали московские Иваны, изнемогая под «игом»; в те «страшные» времена процветала торговля московитов рабами-христианами всё с теми же «поработителями», буйно шел обмен подарками между дворами ханов и Москвой – один из подарков – «шапка мономаха» — и сегодня еще выставлен в Кремле. Примеры можно продолжать до бесконечности, но, думаю, и сказанного достаточно, чтобы сделать вывод.
Как ни называй политическую, военную, культурную и социальную ситуацию, сложившуюся в Залесье в XIII веке и просуществовавшую в небольших модификациях до начала века XVIII, следует признать, что единственно ей обязана Московия территорией, государствообразующей философией[2], социально-политическим менталитетом. Здесь же, в тигле «ига» выплавился и новый этнос («супер-этнос», по Л. Гумилеву) – московиты, которых начиная с 1720 года приказано называть «русскими».
Вот и все. Так выглядят факты, а камлание, пришептывания и заклинания вокруг них – это не ко мне; это — вопросы «веры», а не знания.
Ирина Бирна, 26.03.2020
[1] Кто из читателей еще не знает: «пассионарность» — это такой резиновый универсальный интеллектуальный продукт, незаменимый при затыкании дыр, щелей, выравнивании выбоин и прочих нарушений герметичности и гладкости «научных» исторических теорий. Его можно раздуть до невообразимых простым умом размеров и покрыть любую гипотезу. В остальное время, пока нечего затыкать или незачем раздувать, его спокойно жуют в академической тиши. Кто более глубоко хотел бы ознакомиться со свойствами «пассионарности», должен обратиться к трудам проф. Л. Н. Гумилева, например, «От Руси к России».
[2] Прошу здесь не бросать в меня камни и обвинять в «ненависти» к татарам или «унижении» их. Речь лишь о том, что мы сегодня не можем уверенно утверждать, какие черты социально-политической модели Орды приняла Москва в «чистом» виде, а какие переиначила под собственные потребы, но то, что черты московского государства, социального менталитета, политики, культуры и пр. элементов «надстройки» рождались и эволюционировали в условиях тесного взаимодействия двух моделей до полного их слияния – в этом никаких сомнений нет и быть не может.
мой дневник 