Так уж случилось, что мне некоторое время невольно пришлось следить за событиями в мире глазами российского телевидения. И поразило меня совпадение предвыборных лозунгов фрау А. Меркель и г-на В. Путина. Оба упирали на стабильность управляемых ими систем.
Стабильность, как известно, достигается минимизацией энергии системы, и кирпич на мостовой так же стабилен, как и канатоходец в цирке. Но, как мы понимаем, эти формы стабильности принципиально, экзистенционально различны. Стабильность под давлением дешева в исполнении, но слишком дорога последствиями: жизнь здесь возможна, но лишь в ограниченных, извращенных и искривленных давлением формах; наука, медицина, культура, искусства, общественные и политические институты – всё буквально, за исключением средств подавления, финансируется системой по остаточному принципу. За примерами далеко ходить не надо, они у всех перед глазами: Сев. Корея, Куба, Китай[1].
Канатоходец, напротив, подвижен, свободен и самостоятелен. Сама природа стабильности вынуждает его к постоянному движению, совершенствованию техники и поиску новых положений и условий. И здесь основные расходы – на повышение стабильности, но статьи диаметрально противоположные: наука, образование, медицина…
Стабильность России – стабильность кладбищенская. Это стабильность придавленного кирпичом таракана. Пресс властных структур – пропаганды, полиции, секретных служб, показательные убийства и террористические акты – настолько велик, что исключает любые минимально допустимые колебания общественного мнения. Все живое либо бежит, либо погибает. У российского социума из всего множества степеней свободы остается одна единственная – свобода восторгаться Властью. Вот за эту стабильность и проголосовали 76,69% россиян.
В Германии стабильность достигается уравновешиванием крайних политических взглядов, балансом групповых интересов, поиском общего, срединного вектора развития Системы, обеспечивающего ее устойчивое состояние. А это значит не подавление, но, напротив, поощрение и мотивация свободного волеизъявления через средства массовой информации, свободная «битва» мнений политических партий, свободные и открытые многоуровневые выборы органов управления.
Политический иммунитет здорового государственного организма Германии может себе позволить даже такие уродливые патологии, как «Левые» или неонацики AfD. Последние, набрав на выборах 13% и став третьей по величине фракцией Бундестага, достигли уровня, когда вмешательство демократических сил жизненно необходимо. Думаю, не надо лишний раз останавливаться на том, что болезнь «AfD» несовместима с жизнью демократического организма, и инфекция должна быть если не подавлена, то, по крайней мере, локализована. Неонацистские, экстремистские выбросы можно игнорировать до тех пор, пока они растворены в графе «Другие» при подсчете голосов избирателей. Как только они дорастают до отдельной графы, иммунная система здоровой демократии реагирует повышенной температурой, ознобом или головной болью. В этой ситуации требуется новая балансировка системы.
Вот почему «Ямайка» была жизненно необходима.
В этом случае самой большой оппозиционной коалицией была бы SPD. А самая большая парламентская оппозиция в Германии – это серьезно! Положение сулит известные преимущества по отношению ко всем остальным оппозиционным партиям: председательство во многих Парламентских Комиссиях, например, в важнейшей из них — Бюджетной, право первым выступать с критикой Правительства, длительность выступлений с трибуны Бундестага, финансирование, законодательные инициативы и пр.
GroKo же, как апробированная альтернатива, казалась неприемлемой. Во-первых, резкий рост неонацистских настроений – прямое следствие политики Большой коалиции; во-вторых, в этом случае самой большой оппозиционной фракцией становилась «альтернатива» и, в-третьих, надоела Большая Коалиция всем – как сторонникам, так и противникам. Подобные коалиции, не имеющие серьезных противников, постепенно, день за днем и шаг за шагом, за двенадцать лет правления (последние восемь – подряд!), «вживаются» во власть, облениваются и естественным образом стремятся избежать любого риска. Избиратели чувствуют это диванное состояние самоуспокоения и самоублажения, и уходят к другим, обещающим «ветер перемен» – тенденция, наглядно продемонстрированная последними выборами.
Но, не смотря на политическую логику, «Ямайка» не состоялась. Прежде всего, по вине «желтых» — свободных демократов (FDP). Свободные демократы последние четыре года находились вне политической жизни страны и восприняли возвращение свое в качестве четвертой силы республики, с восторгом. Но результаты не позволили создать «классическую» коалицию двух старых друзей – CDU/CSU и FDP и либералы оказались перед выбором: входить в «Ямайку» с извечными и непримиримыми врагами «зелеными», или рискнуть новыми выборами, в надежде на продолжение победной тенденции. В пользу второго решения говорило и то, что отказ от коалиции с «зелеными» обещал приток новых голосов в партийную кассу. Да и Манфред Шульц (SPD) так вехементно отвергал любую возможность новой GroKo, что у либералов были все основания полагаться на его порядочность. Но Кристиан Линднер и его партийные стратеги не учли возраста и политической осторожности «старших» партнеров – христианских демократов. Ни Меркель, ни Зеехофер рисковать не собирались, не в последнюю очередь потому, что кривая их политического успеха последние годы неизменно ползет вниз. Идти на повторные выборы было бы наивно. И они бросили все силы на то, чтобы склонить Шульца на свою сторону. Насколько велико было давление, можно судить по тому, что коалиция стала возможна не только через политическое самоубийство лидера социалистов, но отказ христиан от важнейших портфелей.
В ситуации, сложившейся на доске после коалиционных переговоров, следовало сохранить хладнокровие и не усугубить положение необдуманным ходом. И опытная, всеми политическими водами мытая Меркель сделала мастерский ход: отдала внутреннюю политику Хорсту Зеехоферу. Элегантность хода эксперты еще не оценили и лишь разводят беспомощно руками: гроссмайстер подставил ферзя! Министерство внутренних дел досталось политику, последние три года неустанно и изощренно критиковавшему Меркель именно за слабости и ошибки в этой области! Отдать ему внутреннюю политику – значит обречь себя на четыре года головной боли, а, может и того хуже – на крах коалиции.
И добрый старый Хорст не подвел: уже в первой своей речи он заявил, что «ислам не принадлежит Германии». Провокация была исполнена мастерски: возмутились демократические партии, «левые», общественные организации, заволновались и неонацисты, чувствуя, как из-под ног уходит годами утрамбованная почва. И только фрау Бундесканцлерин спокойно и тихо возразила, но министра своего не одернула, официального опровержения кабинета не последовало. Так и повисло в воздухе: «… не принадлежит…»
Хорст Зеехофер – политический труп. Его в родной Баварии вежливым пинком под зад спровадили, наконец, на пенсию. В Берлин. Как союзник по коалиции, он рассчитывал на определенный пост в новом Правительстве, но ведь у фрау Меркель есть министерства транспорта, сельского хозяйства, науки и образования, семьи и пенсионеров – Хорст, в его политической бездомности, с радостью бы ухватился за любой из предложенных портфелей. Но получил именно тот, размахивая которым может нанести наибольший вред Правительству, испоганить последнюю каденцию фрау Бундесканцлерин…
В ситуации, когда гроссмайстер вдруг допускает детские ошибки и совершает нелогические ходы, следует всегда задуматься о том, ошибки ли это? Или окружающие доску просто еще не доросли до понимания проделанных ходов?
В качестве министра внутренних дел политик крайне правых взглядов (с позиции центристской, народной, партии, разумеется) сегодня жизненно необходим. Своими заявлениями, решениями и действиями он, с одной стороны, уводит здравомыслящий электорат из-под влияния неонацистов, с другой, оставляет Бундесканцлерин всю свободу действий продолжать на словах политику «Wir schaffen das». Тема беженцев, на которой AfD сделала карьеру, теперь полностью перешла в руки нового министра внутренних дел: уже приняты решения о создании в Германии двух пересылочных лагерей для беженцев, где они обязаны находится до решения вопроса о предоставлении политического убежища и, в случае отказа, откуда будут немедленно возвращены на свои родины; уже разрабатываются документы и процедуры ускоренного рассмотрения заявлений беженцев; уже и квоты на прием беженцев, столь дорогие эмоционально многим бюргерам, но совершенно бессмысленные юридически, стали частью Коалиционного Соглашения[2]… Все эти действия успокоили не только Баварию, не только показали гражданам Германии, что для защиты демократии в стране вовсе не обязательно выкапывать политические трупы национальной обособленности и исключительности, но и стали знаком европейским партнерам, что на Германию по-прежнему можно положиться, что событие «пятого девятого»[3], было досадным, эмоциональным всплеском и больше не повторится.
Вот пример того, как при полной политической свободе и сохранении демократических традиций можно обеспечить стабильность системы.
Ирина Бирна, специально для «Литературного Европейца» 31.03.2018
[1] Мне возразят, указывая на известный научно-технический прогресс Китая. Но не следует забывать, что обеспечен этот прогресс многолетним промышленным шпионажем, на который западные партнеры смотрели сквозь пальцы, которыми загребали сверхприбыли, гарантируемые китайским рынком. Сегодня, когда прибыли заметно снизились, а угроза конкуренции со стороны китайских технологий, возросла, президент Трамп решил положить конец китайской вороватости. Китай же как был, так и остался тоталитарной системой.
[2] События внутри Германии развиваются со стремительностью, ранее невообразимой: пока я писала статью, радио (DLF) принесло сообщение о том, что новый Уполномоченный по делам Восточных Земель Правительства Германии, Кристиан Хирте (CDU) призвал «отнестись с пониманием к скепсису жителей Востока Германии к иностранцам». Еще какой-нибудь месяц назад подобный афронт был бы расценен как открытый бунт, сегодня никто, кроме хронически недовольных «левых», на него внимания не обратил.
[3] В ночь на 5 сентября 2015 фрау Меркель открыла границы для бесконтрольного прохода беженцев.
мой дневник 