Продлению полномочий президента всея Руси посвящается
«/…/ в их тщедушном тельце огромный интеллект»
Владимир Высоцкий, «Пришельцы»
Случилось мне тут недавно провести почти месяц в уютной гостинице знаменитого курорта одной гостеприимной страны. В юго-восточной Азии.
Гостиница была достаточно дорогая, но в рамках финансовых возможностей, отпущенных мне профессией, родственниками и вредными привычками. Номер просторный, светлый, с видом на бассейн и телевизором. Среди почти сотни каналов – всего один немецкий, но почему-то именно тот, о котором я в Германии никогда и ничего не слышала. Канал этот круглые сутки «крутил» резиновую мессу, а в перерывах хор мальчиков нежными голосами брал за живое, воспевая зубную боль. Было еще два новостных англоязычных канала, по одному французскому, итальянскому и испанскому. Остальные – арабские, китайские, индийские и местные. Причем, кроме немецкого, все – либо украшенные красивыми титрами, изображавшими знаки местного языка, либо сопровождаемые переводом на последний. Сами понимаете, что, слушая, скажем, китайскую передачу синхронно переводимую на местный язык, не слишком выигрываешь в информированности.
Но, к счастью, среди предложенного информационного разнообразия были и три российских канала: «первый государственный» и целых два местных, названных, чтобы не спутать, «Россия TV» и «TV Россия». Так вот, спрашиваю я читателей, у кого поднимется рука бросить в меня первый камень за то, что я, время от времени, нет-нет, да и переключалась с арабо-местного вещания на родные звуки? Что, когда от китайского языка во вьетнамском переводе начинались головокружения, рука неуправляемо тянулась к кнопке и пальцы невольно набирали проклятую комбинацию цифр? Посидите месяц между католической мессой и Брюсом Виллисом, комментирующим избиение очередного порождения мафиозного ада исключительно гласными, нежными и певучими звуками, вот тогда и поговорим.
Так или иначе, свидание с российским телевидением открыло мне глаза на совершенно иную реальность. Обогатило. Более того, я убедилась, что душка-Соловьев (которого почему-то не любит И. А. Яковенко) интересуется моим скромным дарованием. Вы мне не поверите и будете смеяться, но он единственный, кто ответил на вопрос, который я уже несколько лет тщетно ставлю перед либерально-демократической публикой: как так получилось, что Владимир Владимирович из бездарного и туповатого майоришки, превратился в гения, посланного России богом? Ни образования, ни политического, ни административного опыта – и сразу руководить страной?! Тут, согласитесь, либо с Владимиром Владимировичем, либо со страной что-то не так. Тут, друзья-демократы, либо Владимир Владимирович таки-да всё и всех может, либо этой страной даже кухарка способна руководить.
Так вот, Соловьев пригласил целых шесть экспертов, которые битый час имели очень разные мнения по очень разным вопросам, но в одном были едины: у Владимира Владимировича был потенциал! Поняли теперь, да? Я так сразу поняла: потенциал. Более того, народ российский здоровым своим природным чутьем и лишней хромосомой потенциал этот сразу же рассмотрел, а определенная часть интеллигенции, наоборот, не рассмотрела, и догнивает теперь в оппозиции, лишенная поддержки 86% народа.
Давайте сначала и по порядку. Тут важно не спешить. Вот жил себе человек, место в жизни нашел непыльное, по умишку и способностям: «стучал» тихо на коллег и читал доклады «стукачей» внештатных, добровольных (все это называлось «служить в разведке»). Верхом мечтаний его было «…таксистом подрабатывать…» (сам сказал и еще добавил: «Не шучу», будто кто-то сомневался!) — ну, т. е. нашел свой шесток. И ни о каких таких потенциалах, в нем угнездившихся, не подозревал. И вдруг, как в сказке… Вот жаль ни велеречивый знакомец И. А. Яковенко, ни эксперты, закомцем приглашенные, не сообщили мне, когда именно случилось это «вдруг»? То есть когда открылся народу тот самый потенциал: сразу после взрывов домов или уже после «Рязанского сахара»? Или, может, после недельной казни в прямом эфире «Курска»? После Беслана, газовой камеры «Дубровки»? Убийства Политковской?.. Хотя нет, голову мужественной женщины благодарный народ подносил на день рождения уже сложившемуся и определившемуся «гению», в момент, когда «богопосланность» его и «россииспасательность» были сформулированы, узаконены и переизбраны. И еще вопрос: всякий ли, устраивающий массовые казни собственного народа, обладает в России потенциалом государственного деятеля? Тут большая тема и много места для рассуждений и параллелей. Например, обладал ли потенциалом Тухачевский? И не потому ли Сталин его прибрал, что «полководец» с газовой практикой мог составить известную конкуренцию сталинским расстрельным методам? Но мы отвлекаться не будем, кто хочет, может на досуге порассуждать на тему потенциалов Чикатило, Жукова, Столыпина, Николая II… А я, с вашего позволения, вернусь к просветительской деятельности российского телевидения.
Вторым открытием, поразившим меня из телевизора, было новое лицо России. Россия, как оказалось, «великая», «сильная» и «стабильная». Не стоит тут, думаю, останавливаться на том, что все это со страной приключилось потому, что руководит ею «великий», «сильный» и «мудрый» Владимир Владимирович. И искать добра от этого добра не следует.
И подумалось мне: вот счастливое совпадение! В родной Германии, родная мама-Меркель проводила предвыборную агитацию под тем же лозунгом: «стабильность и предсказуемость». Так давайте немного посравниваем.
Стабильность системы выражается условием минимума энергии. В социально-политических системах элементарным производителем энергии выступает каждый отдельный гражданин. Так вот, опуская рассуждения и доказательства, лишние в журнальной статье, отмечу, что условием стабильности любого государства является создание системы понижения энергии гражданина – практика, в просторечии называемая «выпуском пара». Миру известны две системы «выпуска пара» — демократическая и тоталитарная. Первая, — в двух словах, чтобы избежать банальностей, — основана на максимальном удовлетворении потребностей граждан. Сытые и свободные граждане направляют свою энергию на профессию (как источник финансового благосостояния и свободы), культурное, спортивное, общественное, образовательное или даже политическое самосовершенствование. Все эти области деятельности финансируются и поощряются системой.
Тоталитарная система понижает энергию путем повышения внешнего давления государства на личность. Строго говоря, здесь следует говорить не о «выпуске» пара, а о его «выдавливании». Страна, где нет частной собственности и финансовой независимости, не может допустить свободного перераспределения энергии своих граждан. Другими словами, здесь а priori невозможны свобода слова, перемещений, мнений, волеизъявления. Такой стране нечего предложить гражданам в направлении их культурного, спортивного, социального или политического развития – уровни и степени свободы во всех областях деятельности жестко контролируются государством. Стабильность системы достигается подавлением всех вышеназванных элементов, а запугивание народа – самый дешевый и эффективный способ достижения цели.
Восемь лет правления Бориса Николаевича были ничем иным, как попыткой скрестить две модели «выпуска пара» — привить тоталитарной России начала свободы. Попытка эта привела к нестабильности системы. Об этом и рассказали эксперты Соловьева. «Вы помните, — вещал один из них, — Татарстан воспользовался нестабильностью и вырвал себе автономию! Вы помните чеченские события?! Доходило ведь до того, что отдельные регионы отказывались посылать своих молодых людей в российскую армию, мол, конфликт в Чечне не наша проблема! И вот Путин (эксперты держали свои демократические марки высоко и называли Владимира Владимировича не иначе, как по фамилии, совсем, как вдова: «товарищ Бендер») и вот Путин поехал по этим регионам, и уговаривал, разъяснял, увещевал, и добился своего…»
Картина Владимира Владимировича-дипломата, уговаривающего регионы, вызывает слезы умиления и восторга, но не является предметом нашей дискуссии. А предметом ее, напомню, является «потенциал» президента и «стабильность» спасенной им страны. И здесь даже приведенная цитата позволяет уже продвинуться дальше в наших рассуждениях. Итак, робкая попытка понизить энергию системы «Россия» по западным рецептам, привела к критической нестабильности. И тут пришел он, и начал стабилизировать. Первым шагом к стабилизации или, лучше, первым кирпичиком в фундамент шатающейся системы стали, как мы хорошо помним, три взорванных «стабилизатором» и его присными дома с тремя сотнями сограждан, погибшими под завалами. Потом стабильность повышали когда большим, когда меньшим числом жертв местного, российского, населения. Сегодня стабильность можно поддержать только войнами против Украины и Сирии, полным искоренением независимых средств массовой информации, точечными убийствами недовольных методами стабилизации, нагнетанием террористической истерии, милитаризацией системы воспитания и образования, миллиардными инвестициями в армию и террористические операции. И постепенным, но верным обнищанием народа, энергия которого, таким образом, направляется системой на поиск средств выживания.
И последнее. Каждый народ хочет жить в стабильной стране. Как российский, так и, к примеру, немецкий. И каждый народ выбирает сам форму стабильности ареала своего обитания. Немцы в четвертый раз выбрали Меркель. Не потому, что очень ее любят, а потому, что «стабильность» неонациков AfD или недоношенных «левых» детей Хонеккера большинству из нас не по душе. Да и средства массовой информации не забывают напоминать, куда привела страну стабилизация тридцать третьего года.
Завтра россияне пойдут «выбирать» свою стабильность на следующие шесть лет. Результат известен – страна будет погрязать и дальше в своей кладбищенской стабильности и грозить из нее всему миру. Но все-таки было бы неплохо, если бы хоть малая толика социума российского задумалась о «потенциале»[1] гаранта и природе стабильности, им обеспечиваемой.
Ирина Бирна, 17.03.2018
[1] Кстати, события в Солсбери как-то очень вовремя напомнили избирателями, что потенциал их президента еще далеко не исчерпан. Есть еще порох, пардон, «новичок», в пороховницах!
мой дневник 