Как мне уже доводилось как-то писать, утром 06.09.2015 немцы проснулись в другой стране. И дело здесь даже не в «беженцах», прорвавшихся накануне ночью в Германию вместе с беженцами, не в Кёльне и даже не террористических атаках на улицах немецких городов, дело в том, что тем утром немцы массово открыли для себя правый радикализм и популизм.

Нацистские партии и группы были здесь всегда, но это было явление маргинальное, жалкое, хоть и крикливое. Кто сегодня еще помнит о партии под названием «Die Republikaner»? NPD унизили публично, отказав в чести быть запрещенной: слишком мала, слишком слаба и незначительна – помрет естественной смертью от интеллектуальной дистрофии; PEGIDA, после премьерных успехов и оваций, медленно деградировала до сборища кучки скучающих пенсионеров и поздних переселенцев из России; AfD, потеряв греческий кризис, путалась, плутала и распадалась в поисках хоть каких-нибудь скандалов, чтобы отработать кремлевскую пайку. Открытые Бундескацлерин границы вдохнули не просто новую жизнь в засыхающие идеи национальной изоляции, но и показали бюргерам, что времена приличий, разума, благоразумия в немецкой политике закончились. Фрау Меркель впервые в ее политической карьере рискнула, и проиграла. PEGIDA вновь стала собирать полную площадь Altmarkt в Дрездене, AfD устремилась в земельные парламенты…

Но последствия были гораздо серьезнее: солидные центристские, консервативные партии, видя успех праворадикалов, тоже принялись разыгрывать национального «туза». Это и есть та новая Германия, о которой я писала два года назад: Германия правопопулизма и радикализма, вышедшего на улицы, посмевшего прямо заявить о себе 12,6% избирателей на последних выборах.

Видя успех AfD, с националистическими чувствами бюргеров стали заигрывать Хорст Зеехофер, Кристиан Линднер и некоторые другие политики помельче. Хорсту это помогло мало: его партия (CSU) и он лично быстро теряют поддержку электората родной Баварии, и партийная молодежь («Молодой Союз») на своем съезде празднует в открытую Маркуса Зёдера (министр финансов) как нового председателя партии.

Иное дело со свободным демократом Кристианом Линднером. Ему удалось, балансируя между традиционными экономическими вопросами и правой риторикой, вернуть партию в Бундестаг. И даже стать одним из участников будущей коалиции, которую он торжественно и театрально – в последнюю секунду — торпедировал. Эксперты до сих пор спорят о том, зачем он это сделал. А я отвечу вопросом на вопрос: «А что сулила ему «Ямайка»?» 2-3 второстепенных министерских портфеля и полную ответственность за все, что делает Правительство? Он прекрасно помнит, что участие в прошлой коалиции, с той самой Ангелой Меркель, стоило его партии четырёхлетней политической изоляции. Теперь же он может только выиграть. Случись новая транскрипция Большой коалиции, свободные демократы с оппозиционных кресел будут спокойно и делово набирать пункты у недовольных граждан; новые выборы наверняка принесут несколько дополнительных процентов – именно в расчете на них он занял по отношению к миграционной политике позицию «правее» Хорста Зеехофера и критиковал компромисс последнего с «Зелеными», а выход из переговоров объяснил ответственностью перед избирателями; случись все-таки Правительство меньшинства, то и здесь многие вопросы и планы этого Правительства невозможно будет решить и осуществить без согласия тех же свободных демократов, причем ответственность за эти решения будет полностью лежать на Правительстве и лично фрау Меркель. Ну и последний аргумент не следует сбрасывать со счетов: свободные либералы и «Зеленые» концептуально несовместимы. Ни по одному пункту. Вступать с «Зелеными» в коалицию, делить ответственность за принятие решений по спасению климата и сокращению рабочих мест – было бы для партии мелких и средних предпринимателей самоубийством.

Сегодня, когда я пишу эти строки, наиболее возможной остается Большая коалиция. 20.11 фрау Меркель категорически отвергла возможность Правительства меньшинства, через несколько дней, не менее категорически – новые выборы. С другой стороны, Мартин Шульц хоть не устает повторять, что его партия ни за что не войдет в Большую коалицию, в то же время проводит интенсивные консультации с партийным руководством и, как только что стало известно, даже формулирует «границы» и «условия» на которых SPD готова забыть обиды. Подождем: на вторник, 28.12 запланирована его встреча с Меркель…

В случае Большой коалиции главный профит соберет все та же AfD. Она автоматически превращается в самую большую оппозиционную фракцию со всеми вытекающими отсюда преимуществами. А что это значит, мы могли уже почувствовать на третий рабочий день нового Бундестага, когда AfD с ходу внесла предложение обязать Правительство начать переговоры с Асадом о возвращении сирийских беженцев. Поводом послужило заявление президента Путина в Сочи, на встрече с тем же Асадом, о том, что военные действия в Сирии окончены и пора приступать к политическому урегулированию. «Новая ситуация позволяет начать высылку беженцев безопасно и бесплатно» («sicher und kostenfrei»), — говорится в документе AfD. Была ли эта провокация AfD заказана Кремлем, написана ли на Смоленской-Сенной площади, или это личная инициатива «Альтернативы» подсуетиться под кремлевскими кураторами, мы, разумеется, узнаем не скоро, но она дала нам возможность представить, какой будет отныне работа Бундестага. Выступавшие представители всех фракций не стеснялись в выражениях, с трибуны звучали слова «расисты», «националисты», «милитаристы» (Christine Buchholz, „Die Linke“), а депутаты от «альтернативщиков» в ответ истерично требовали, чтобы телекамеры зафиксировали каждого, аплодирующего этим характеристикам. Аплодировали все без исключения, но свободные немецкие СМИ, не привыкшие к приказам, фиксировали лишь вытянутые лица Гауланда, Вайдель и их коллег. А потом – Фрауке Петри, одинокую, но, очевидно, счастливую, что вовремя покинула партию.

Немецкая послевоенная политика была «vernünftig» – разумной, т. е. солидной, гражданской, консервативной, крайне осторожной. Сейчас политическую клоунаду «Левых» детей Хонеккера, в Бундестаге уравновесили правые популисты; с правыми настроениями бюргеров заигрывают и центристы… Наступает время «постразумной» политики?

Ирина Бирна, для Литературного Европейца,                                                               27.11.2017