То, что некоторые взрослые дяди и тети имеют привычку хватать первую попавшуюся под руку теорию, как младенец погремушку, и наслаждаться богатым разнообразием мелодий, производимых этим сложнейшим устройством, не удивляет меня нисколько. Меня удивляет, когда они, наслушавшись, не чувствуют зуда заглянуть внутрь и узнать, что же рождает райскую музыку, на каком физическом принципе основано устройство, чьим гением вызвано к жизни. Вот это отсутствие исследовательского любопытства производит удручающее впечатление. Тем более удручает оно, когда видишь, как другие тут же, просто и доступно любому уровню образования объясняют устройство погремушки, но объяснения их пожинают лишь откровенные оскорбления. Ну не поняли – и ладно. Оскорблять-то зачем? У иных бы руки опустились, но у меня, ничего, як то кажуть, «але в мене є час та надхнення».
Дело стоит того, чтобы терпеливо объяснить еще раз. И, если понадобится, то и еще раз. Прав был петух, думая в погоне за курицей: «Не догоню — хоть согреюсь!» Вот и у меня, кроме оппонента, остаются еще и определенные обязательства перед читающей аудиторией, — не удастся убедить его, надеюсь моя аргументация благодарно будет воспринята ею.
Я никогда и нигде не утверждала, что «теория локальных цивилизаций» есть теория расистская. Я указывала лишь на то, что в изложении оппонента она ничем от расисткой не отличается. Потому что автор, обосновывая необходимость сохранения имперского устройства России «архаичностью» народов, ничем не подкрепляет своих выводов. Например, не показывает, в чем, конкретно, архаичность чеченцев, в двух войнах дравших в хвост и в гриву «неархаичных русских культуртрегеров», несмотря на полное численное и техническое превосходство последних? В чем конкретно архаичность татар, имеющих историю и культуру гораздо более древнюю, чем «постархаичная русская»? В чем архаичность народа саха? А хакасов? А мордвы? Вынуждена повторить мой вопрос: кто дал право Москве оценивать уровень архаичности и, по Евгению Ихлову (не по теории цивилизаций!), связывать его с правом народов на независимость?
Теория «локальных цивилизаций», вне всяких сомнений и интересна, и познавательна, и даже научно обоснована. Но, и это тоже совершенно несомненно, не в том контексте и не в тех граничных условиях, в которых используют ее некоторые «русские правоцентристы». Вопрос ведь не в научности, как таковой, а в том, какое отношение имеет созданная Западом в результате анализа истории развития Западной цивилизации теория, к России? Доказательству бессмысленности подобного «цивилизационного» мичуринства я посвятила не только последнюю статью, но и несколько предыдущих. Повторю мой вывод: любой феномен, рожденный или сформулированный как результат анализа западного цивилизационного опыта, превращается в России в паровоз мага де Магога, мотор Виктора Полесова или «Царь-Колокол», — вещь красивую, историческую, привлекающую даже умы и щекочущую дополнительную хромосому, но совершенно и окончательно бессмысленную.
В России нет ничего, к чему, начиная с XV века, могла бы приклеиться хоть бочком, хоть краешком, «теория цивилизаций». Хотите, называйте Россию «цивилизацией» — она, разумеется, таковой и является, — хотите – «системой», хотите – «социокультурным ареалом» — черт ли в слове! Наполнение слова сущностью – вот в чем проблема предлагаемых «теорий»!
Можно до хрипоты кричать или до мозолей стучать по клавишам о «тех же методах колонизации, проходившей в то же время» — я об этом уже тоже писала, ну трудно ли прочесть, ей богу! – дело не в них, а в результатах. Там, в результате «тех же методов», построили демократии (речь о базисных принципах, а не о конкретном состоянии, которое является функцией исторических, ментальных, культурных, традиционалистских и пр. факторов). В большинстве стран Африки и Азии, в Центральной и Латинской Америках существует и, главное! – работает разделение властей, есть независимые пресса и юстиция, церковь, есть гражданское общество, с присущими ему оппозиционными партиями и движениями, органами самоуправления, общественными организациями. В России все это задекларировано, как, кстати и «федеративность устройства», но не работает ничего! Нет ни одной из четырех независимых ветвей власти. Слова есть – смыслового, концептуального наполнения – нет. Есть Власть. Территория. Обе сакральны. И больше ничего нет.
Российские «демократия», «оппозиция», «права человека», «правосудие», «независимая пресса», «гражданское общество» и т. д., и т. п., и пр. — все это, – суть «царь-пушки» — для туристов, для национальной гордости, для пущего недоумения при сравнении со свободным миром.
Кроме этих, традиционных уже, блуканий в сравнениях несравнимых явлений, текст оппонента заключает и несколько конкретных положений, требующих конкретной же реакции.
Первое. «Жрецы империи» «/…/ слишком желают блага России и её народам, чтобы радоваться перспективе превращения 1/7 части «земного диска» в большущий Донбасс. Они /…/ ради абстрактных построений увидеть за окном «сирийский пейзаж» не стремятся» (курсив мой, иб). Проблема российского шовинизма как раз в его естественности. Если у россиян и есть лишняя хромосома, то это хромосома шовинизма. Как иначе объяснить пропагандируемую общность блага убийцы и жертвы – России и ЕЕ (sic!) народов? Чем иначе объяснить упрямо перетягиваемую из статьи в статью формулу-страшилку о неминучей гражданской войне в случае, если народы посмеют усомниться в благе московского рабства? В этот раз – Донбасс. Автор не в состоянии заметить, что все конфликты и, в первую очередь – Донбасс, – были спровоцированы Москвой, продолжаются на ее деньги, ее оружием, ее войсками, ее «культурой», и преследуют, в числе прочих, именно эту благую, «либеральную» цель: показать народам России, что с ними будет, решись они на «абстрактные построения». Не знаю, как вас, дорогие читатели, но меня этот эвфемизм поразил откровенной циничностью. Так говорить о первородном праве каждого народа на независимость может лишь заскорузлый московский либерал.
Второе. Оппонент путает грешное с праведным: Власть и ее функцию. Кадеты и октябристы скинули царя (что, исторически, — ложь, но пусть), суть – функцию Власти. Власть, как таковую, как государствообразующую философскую концепцию, они трогать и не собирались. Не могли ее тронуть. Напротив, послали карателей в Украину, после объявления ею даже не независимости, а только лишь автономии в составе России. Они грозили Польше, трясли кулаками в направлении Финляндии, Уральской Республики – всех, кто Власти показал спину. Но делали они это как-то дилетантски, неуверенно, боясь большой крови, поэтому Власти пришлось призвать на помощь более решительных товарищей.
Так Система Власти породила большевиков. Это – третье.
И последнее.
Я всегда спокойна. И совершенно спокойно, не переходя на личности, утверждаю: если «русский», а вернее, московский, либерал-демократ действительно думает о будущем России, действительно интересуется возможными сценариями ее развития, он должен совершить духоборческий подвиг, на который еще не решился никто во всей российской истории: понять, что Россия из Москвы и Россия из Казани – две разные России, а из Нарьян-Мара – три. Из Сыктывкара – четыре и т. д. Поняв это, он поймет, что адекватную модель будущего невозможно составить «сверху», т. е. продолжая вековые традиции презрения к этим, реально существующим, «иным Россиям». Следующим шагом ему следует подавить великорусского шовиниста в собственной душе и посмотреть на страну глазами одного из народов, веками империей уничтожаемых – иногда физически, и всегда – духовно — лишением языка, запретом культуры, фальсификацией истории. Когда он, либерал-демократ наш, поймет это и увидит все многообразие Россий, он неизбежно задумается о том, какая цепь лежит в основе конструкции («системы», «цивилизации» или «социокультурного ареала»). И логика обязательно приведет его к фактору, отличающему Россию от остального мира – российской Власти. Ничем. Никогда. Ни в чем. Не ограниченной.
Ирина Бирна, 05.11.2017
мой дневник 