Спасение Европы Советы мирозлюба

«Из погреба виднее»

Народная мудрость

 

«Петь свое отечество» можно на разные манеры и разными голосами. Можно даже пожурить время от времени того, кто отечество собою воплотил, с кем неразрывно связана главная идея державы, кто наслаждается всенародной любовью. Петь можно хором на улицах Москвы, Питера или вот здесь, у нас, в Дрездене или Пфорцхайме; петь можно соло; петь можно хвалебные гимны, а можно и хулу всему тому, что идее мешает. Петь можно в Думе, со страниц оппозиционной прессы, с подиумов международных научных конференций…

Мне уже дважды выпадала честь высказываться по поводу статей уважаемого Владислава Иноземцева. Сегодня обращаюсь к одной из последних его работ, увидевшей свет, как обычно, на «Снобе» («Миграционный ящик Пандоры, Как европейские принципы цивилизованности привели к терактам в Брюсселе», 25.03.16).

Если иные из статей оправданы кругом научных интересов доктора экономических наук, то вопрос о легитимности обращения уважаемого ученого к тематике цитируемой статьи на том простом основании, что ему «<…> кажется, что пришла пора указать <…>», должен быть встречен с обоснованным скепсисом. «Указывать» Европе из России, как ей быть с собственной демократией, либерализмом и правами человека – требует завидного мужества или известной степени отчаяния. Предлагаемый же текст ничего, кроме удивления, не вызывает. Средства, «указанные» автором, для исцеления Европы, находятся в странной симфонии со всем тем, что слышим мы здесь от «альтернативщиков», «народников» и прочих коричневатых «евроскептиков». Более того, их услышишь в любой здешней кнайпе от людей, интеллекта далекого от профессорского. Сравнивая тональность песнопений с кремлевской пропагандой невольно отмечаешь, что разница между д.э.н. и теми русскими «немцами» на улицах наших городов, что скандируют: «Путин, приди и спаси!» — лишь в изысканности формулировок академика. Интересно для наблюдателя и совпадение во времени объявления анафемы гуманизму, либерализму и правам человека разведчиком в бороде и рясе, и уважаемым автором, членом разных обществ и участником многих международных форумов, позиционирующим себя оппозиционно режиму.

Но давайте обратимся к первоисточнику.

О несколько своеобразном обращении автора со статистикой мне уже приходилось упоминать («Капутт или Каюк»). К сожалению и в этой работе начинает Владислав с того же приема, сравнивая статистику безработицы среди мигрантов первого года в США и Европе (на примере Бельгии и Франции) и выводя из сравнения тезис о вреде социальной поддержки малоимущих слоев общества. Социальная помощь – по Иноземцеву – дает «<…> тысячам людей право существовать, не работая». Во-первых, где доктор прав, там он прав: именно «существовать» — кому этого мало – ищет работу, получает профессию, переквалифицируется и т.д. – недостатка в предложениях нет, работы больше, чем достаточно. Во-вторых, сравнивать статистики мигрантской безработицы США и Европы некорректно по причине абсолютно различной базы явления. Автору следовало бы знать, что миграция в США осуществляется планомерно и организовано, согласно потребностям рынка и прогнозам его развития; «Зеленую Карту» «выигрывают» те, кто Америке нужен: молодые, здоровые, работоспособные люди определенных профессий, уровня образования и родов занятия. Уровень безработицы среди мексиканских нелегалов – если бы подобная статистика существовала, — был бы несколько иным. В-третьих, США не были колониальной империей, они не имеют обязательств по приему «бывших своих граждан» из Алжира (Франция), Конго (Бельгия), Анголы (Португалия) и т.д. В-четвертых, социальная защита – краеугольный камень европейского здания, нечто, неразрывно связанное с правами человека и основами гуманизма, т.е. всего того, что упоминается в России лишь в кавычках и отрицается русским православием. В-пятых, и это, пожалуй, самый главный пункт – в Европе все люди имеют равные права. Пусть даже русскому доктору наук это странно, но в Европе ни один человек не может быть дискриминирован по цвету кожи, исповедуемой религии, сексуальной ориентации и т.д. Ни один. Даже мигрант, беженец или переселенец. Как только человек пересекает границу Европы и получает «титул» беженца, искателя убежища, переселенца и т.д., он автоматически уравнивается во всех правах с гражданами государства, выдавшего «титул» и, — тоже автоматически – со всеми гражданами Европы.

Этим предложением можно было бы статью закончить. Остальное – вытекает из сказанного: все предложения Владислава Иноземцева, повторюсь, неоригинальны, а интерес и понимание встречают у людей имперской ментальности, почитателей «жесткой руки», жителей страны, где «цель оправдывает средства», где «боятся – значит уважают», где «закон – что дышло». Целительная сила иноземцевой микстуры, к счастью, ограничена территорией России, Северной Кореи и прочих «демократий» того или иного имперского покроя. У остального мира вызывает она аллергические реакции одним уже видом упаковки.

Но статьи Владислава полны пассажами, о которых невозможно с уверенностью сказать, продиктованы ли они всероссийской национальной традицией лгать ради великой цели или примитивным незнакомством с предметами, о которых берется судить автор.

Приведу несколько примеров[1].

«<…> европейские власти, принимая мигрантов, часто строят им недорогое жилье на окраинах крупных городов. Это формирует те закрытые сообщества, которые внутри себя воспроизводят бедность и неустроенность, позволяя людям существовать <…>». Заявление, мягко говоря, странное, объяснить его «незнанием» трудно, скорее это известная адаптация европейской реальности под менталитет российского читателя. «Недорогое» — социальное – жилье для мигрантов не строят. Ни «часто», ни редко; ни «на окраинах», ни в центрах; ни «крупных городов», ни мелких населенных пунктов. Социальное жилье строят для социально слабых слоев населения независимо от национальности, «титула», цвета кожи и вероисповедания (см. выше о правах человека) нуждающегося в жилье. Формирование же «тех закрытых сообществ, которые…» — одно из следствий равенства всех перед законом: ни одного человека нельзя ограничить в свободе перемещения, выбора места жительства, рода занятий и т.д. И призывать в свидетели Френсиса Фукуяму не стоит: компактное проживание мусульман в местах «культурных разломов» не является ни необходимым, ни достаточным признаком джихадизма. К слову, «формированием тех закрытых сообществ» грешат не только мусульмане, а вообще все переселенцы. Криминализируется лишь известный процент их; радикализируется — вообще ничтожно малый.[2] Кроме того, г-н Иноземцев, российский эксперт, может безусловно объяснить, на каких «культурных разломах» выросли «православные фашисты», «россии молодые», «русские фашисты» и прочие партии и движения откровенно нацистского толка, которыми буквально кишит сегодня его родина.

Презрением автора к элементарным правам человека можно объяснить и предложение запретить воссоединение семей беженцев.

А практика итальянских полицейских «высылать пачками штрафы за неправильную парковку велосипеда» подозрительным мусульманским субъектам, подслушана автором где-нибудь в российском троллейбусе. Возможен, впрочем, вариант розыгрыша доверчивого русского профессора жизнерадостными «местными правоохранителями». В любом случае, даже кавычки, придающие словам за ними вес цитаты, переведенной с итальянского, не спасают: заключенное в кавычках – банальная ложь. Полицейский или, вообще, государственный произвол ради великой цели возможен в России. В Европе любой, получивший подобную квитанцию, обращается в организацию, квитанцию выписавшую, и в течении минуты получает либо запротоколированные доказательства своего правонарушения, либо долгие и витиеватые объяснения ошибки. О второй квитанции в такой ситуации говорить не приходиться; «пачки» их – больная имперская фантазия жертвы розыгрыша.

В статье есть и изюминка: «<…> европейцам следует начать разрабатывать реалистичную программу борьбы с негативными последствиями неинтегрированности значительного числа мигрантов в общество; на мой взгляд, это должно стать важнейшим пунктом предвыборной агитации всех, скажем так, «разумно правых» партий (см. Inozemtsev, Vladislav. The right, migration and the EU) и сделаться водоразделом между ними и националистами. Нельзя допустить, чтобы регулирование миграции и борьба с экстремизмом стали восприниматься исключительно как лозунг неофашистов <…>». Красивая фраза. Не знаю, как вам, — мне понравилась. Особенно упоминание собственной статьи автора на английском языке. Но давайте прочтем ее еще раз. Как видим, автору уже сегодня известно о «значительном числе мигрантов, неинтегрированных в общество», с которыми срочно надо начинать бороться. Более того, всем следует начать агитацию за эту предстоящую борьбу с будущими «неинтегрированными» на стороне «разумно-правых», для того, чтобы выбить почву из-под неофашистских ног. Кто такие эти загадочные «разумно-правые»: «альтернативщики», не далее как вчера опубликовавшие новую партийную программу, называющую ислам «инородным телом» и призывающую к его запрету? NPD, «Третий путь», французский «Национальный фронт», австрийская FPÖ, нидерландская Nationale Alliante?.. И у каких «неофашистов» подсмотрел автор лозунг о «регулировании миграции и борьбы с экстремизмом»?! Но важнейшим в приведенном абзаце кажется мне все-таки ссылка на английский перевод статьи, вышедшей на русском. Не думаю, что дело здесь в юношеском тщеславии маститого ученого. Рискну предположить, что это попытка мэтра убедить российского слушателя в том, что еще кто-то в мире имеет интерес к его блюду, состряпанному на скорую руку из имперских надежд, слухов, сплетен, банальностей, приправленных щепоткой резонных мер, давно, врочем, введенных Европой.

 

Заключение.

Да, Европа столкнулась с тяжелейшим испытанием в своей истории. Да, то, что ощущает она сегодня, можно описать как пробуждение от наркоза: реальность тяжела, страдания велики, сомнения мучительны. Да, мир вокруг оказался не готовым к восприятию ее ценностей, более того, умело пользовался ими ей же во вред. Да, кризис вскрыл многие несовершенства и слабости объединенной Европы. Да, борьба будет долгой и трудной. Да, да и да.

Но!

Лечить болезни либерального и демократического общества тоталитарно-мафиозными пилюлями, созданными фармакологами Кремля, невозможно. Напрасно кремлевская аптека беспокоит себя рекламой. Срок годности пилюль истек лет 300 назад.

 

Ирина Бирна,                                                                                                                Neustadt, 19.04.16

[1] Должна сразу оговориться: в отличии от г-на Иноземцева, овладевшего колоссальным объемом информации, позволяющим ему обобщать, выводить и «указывать», я обладаю довольно скромными, ограниченными лишь германскими буднями, знаниями, и не смею говорить от лица всей Европы.

[2] Например, число жертв российской пропаганды, подавшихся на Донбасс воевать против Украины на стороне российско-террористических сил, невозможно описать процентами от общего числа переселенцев (немцев и евреев) по причине ничтожной малости величины. Скольких из них радикализировала жизнь в «закрытом сообществе» вообще не поддается учету.