«Я – один из тех, кто подло сбил
Самолёт, летевший до Лумпура.
<…>
Я – виновен, потому, что русский…»
Реквием по MH-17
Орлу́ша (Андре́й Орло́в)
О феномене мирозлюбивого разделения русской души я писала в статье «Мирозлюбие России» («Мосты № № 47 и 48, см. также на этом блоге). Статья была посвящена зарождению и развитию феномена. Сегодня мы обратимся к некоторым примерам клинического течения заболевания, в числе прочего, к поразительной по синхронности кампании обид и возмущения российских оппозиционеров позицией украинской публицистики, обвиняющей весь российский народ в тех преступлениях, которые его именем вершит кремлевский режим, и не выносящей за скобки десятка имен, носители которых требуют немедленного возвращения Крыма Украине.
Читатели мои возможно заметили, что я грешу часто и охотно математическими формулами, выражениями и формулировками. Делаю я это умышленно и имею на то следующие основания. Во-первых, математика – это точность, лаконичность, логика, простота, наглядность, доступность, холодная и безжалостная аргументация; во-вторых, я считаю моим собственным открытием (остается верным до тех пор, пока кто-нибудь обоснованно не докажет своего приоритета): законы математики легко и без смысловых потерь ложатся на матрицу социальных отношений. Пример? Да сколько угодно. В школе мы учили, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Применительно к социально-политической жизни можно утверждать, что при перемене позиций политических субъектов, вектор развития объекта, включающего данные субъекты, остается неизменным. Как видите, для осознания простоты и верности матесоциальных[1] законов требуется абсолютный минимум математических знаний, по сути и курса арифметики в картинках вполне достаточно. И это – в-третьих.
После этого краткого объяснения позиции автора, давайте обратимся к цели нашего исследования.
Для примера возьмем простое, – к моему глубочайшему сожалению, не мое — уравнение: «Путин = Россия; Россия = Путин»[2]. Гениальная простота формулы почему-то полностью оказалась сокрытой от российских демократов, оппонентов, оппозиционеров, инакомыслящих и других в той или иной степени не согласных с Кремлем. А ведь это был козырный туз, выпавший из колоды империи! Такие подарки выпадают не каждое десятилетие, поэтому странно и обидно, если в рядах оппозиции не нашлось ни одного – ни одного! – эксперта, способного проанализировать уравнение; поэтому приходится мне, из моего германского далека, предлагать демкоалиции мой вариант анализа. Ниже – рассуждения и логика математики, ничего личного. Ничего политического. Я постараюсь не упомянуть ни одного имени, чтобы ни дай бог, не задеть кого-либо, не дать повода наброситься еще и на меня с нападками и упреками в подрыве всех стараний и борений.
Итак, мы имеем исходное уравнение: «Путин = Россия; Россия = Путин». Давайте рассмотрим первый его член.
«Путин». «Вероятно» утвердил взрывы жилых домов Москвы, Буйнакска и Волгодонска. Патрушева, как величину имперски ничтожно малую, опускаем (математически! исключительно математически). В результате, путем простой замены одного члена его развернутым значением, получим: ««Вероятный» заказчик убийства более чем трехсот спящих человек = Россия». Получилось не так элегантно, как изначальное, но в смысле, согласитесь, выиграло. Имейте терпение, дойдем и до элегантности.
«Путин», и уже без всякого там «вероятно» отказался от предложений англичан и норвежцев спасти уцелевших моряков «Курска». Все они погибли страшной смертью.
«Путин» развязал Вторую Чеченскую войну и уничтожил более десяти тысяч граждан России.
Далее были газовая камера «Норд-Оста», напалм Беслана, война против Грузии, война против Украины[3] – все устроенное тем же членом уравнения.
В каждом из этих частных случаев, как и в самом первом, можно без натяжек и погрешностей переписать уравнение в виде: «Война = Россия; Россия = Война». Раскрыв значение члена «Война» как «убийство большого количества ни в чем не повинных людей», в итоге получим: «Убийство = Россия; Россия = Убийство».
Именно так о России думают жители Молдовы, Латвии, Грузии, Украины… В верности уравнения успели уже убедиться сирийцы. Убийственную суть России подтвердили приговоры Карлсруэ (1962) и Лондона (2016), признавшие Сташинского и Лугового с Ковтуном лишь исполнителями убийств, марионетками. Убийцей в обоих случаях выступала Россия. Убивала идея.
Но вернемся к математике. Существуют и иные доказательства … пардон, чуть не оговорилась «нашего уравнения» — нет, нет, не нашего, повторяю, уравнение родилось в светлых головах кремлевских, мы лишь скромным своим умишком анализируем, ищем смысл формулы. Да, так существуют и иные способы доказать уравнение. Один из них рискну предложить читателям.
Забудем на время «Путина». Нет его. И не было. Войну против Молдовы развязал Ельцин, на его же демократической совести Карабах и Первая Чеченская; спецназ в Вильнюс засылал демократ экстра-класса, икона, доныне с колоссальным успехом тиражируемая на Западе – Горби. О Брежневе, Хрущеве, Джугашвили, Ульянове, всех Романовых – один другого кровавее – и говорить как-то стыдно в приличном обществе. Следовательно, приходим к выводу, что любой эпитет перед членом уравнения «Россия» можно, без риска утери смысла формулы, отбросить. Более того, употребление понятий «путинская Россия», она же «брежневская», она же «коммунистическая», она же «романовская» или «петро-скаженная» — все это лишь попытки людей знающих и изощренных – пусть и прикрывающихся оппозиционной личиной, — отвлечь остальных от сути проблемы, от сути России[4].
Следовательно и в этом случае мы неизбежно приходим все к той же формулировке уравнения, к которой пришли выше.
Другими словами, мы имеем дело с государством, с идеей, вот уже 800 лет терроризирующей мир, питающейся исключительно кровью собственного народа (войны внешние, захватнические, были оплачены той же валютой, а присоединенное таким нехитрым образом население автоматически становилось пушечным мясом в следующей битве этой бесконечной гражданской войны). И не было в течении этого времени ни одного реформатора, ни одного прогрессиста, ни одного мыслителя, который набрался бы мужества и признал преступность самой идеи. Более того, колониальная политика во все века во многом опиралась на иностранцев, перешедших на службу российскую. Отсюда неопровержимо вытекает: даже прежде честные и порядочные люди, вдохнув российского воздуха, прикоснувшись к идее российской, неминуемо превращались в палачей и карателей.
Самым ярким примером вышесказанного и, одновременно, еще одним доказательством независимости рассматриваемого уравнения от личности левого его члена, служит история маленькой и чистенькой европейской принцессы с длинным и замысловатым именем Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornburg. Ее привезли в Россию наивной, шестнадцатилетней девочкой, полной мечтаний и грез, и выдали замуж за наследника престола. Через какой-то десяток лет, она – согласно нашему современному словоупотреблению, — «заказала» мужа своего и отца ее сына – царя российского Петра III «патриотически настроенным» офицерам, уселась на трон и вошла в историю России как самая кровавая и деспотичная владычица России. Именно при ней прославились мясники Потемкин, Румянцев, беспринципный каратель Суворов и прочие «великие» государственные и военные «деятели»[5].
Еще немного математики и, простите, будет немного сложнее. Математический анализ учит: для того, чтобы предсказать развитие функции, достаточно задать ее предельные значения. Так вот, перекладывая правило на социальную матрицу, для того, чтобы оценить демократическую оппозицию с точки зрения демократичности ее, не следует заниматься Крымом, Донбассом или Сирией – это частные случаи, это та же попытка осветить проблему кремлевским светом, увести подальше от ее решения. Функции следует задать предельные значения и проследить ее поведение в области этих значений. Кто из вас, дорогие оппозиционеры, согласен с тем, что исконная территория России меньше современной Московской области? Кто согласен с тем, что остальное наворовано? Что воровство происходило — и происходит! – путем уничтожения целых народов? И, наконец, что – в пределе демократического развития – неизбежна ситуация, когда придется все наворованное отдать? Это вопросы ко всем.
Если хоть на один из приведенных выше вопросов вы ответите чем-то вроде «исторических реальностей», «социальных изменений», «геополитических необходимостей» или «ядерного оружия», которое может достаться «террористам», то объясните мне пожалуйста принципиальную разницу между вами и вашими оппонентами. Самые отчаянные из вас обещают отдать нам Крым и сладко млеют от собственной безумной храбрости. Нельзя быть «немножко» беременной; нельзя быть «немножко» демократом. За Крымом придется отдавать Чечню, за ней – Татарстан, Кубань, Урал, Сибирь, Дальний Восток… Где остановитесь вы? где вспомните, что «деды воевали»? когда станет вам «за державу обидно»? Где предел вашей демократии?
Путин, вернее, Россия делает сегодня ту грязную работу, которую завтра придется делать вам, приди вы к власти и не решись на честные ответы. Россия защищается. Она защищается всеми доступными ей способами. Она защищается войной в Украине, Молдове, Грузии, Сирии; выступлениями европейских неонацистов, прикормленных ею; террором, организованным криминалом, полонием 210 — все средства хороши, все достойны. Речь о жизни и смерти.
И еще один частный случай анализа функции. Предположим, среди вас найдется личность, движение или даже партия, которая на своих знаменах начертает: «Право всех народов на самоопределение». Вопрос: возможна ли в современной России более или менее заметная поддержка этого лозунга? Другими словами, есть ли у нашей теоретической политической силы какие-либо шансы на победу? Или по крайней мере, на создание парламентской оппозиции? Это – к вопросу о массовости; это к тому, почему украинская публицистика говорит обо «всех россиянах». Такой силы нет. Такого лозунга никто не выдвинет потому, что это будет самоубийством. Не «политическим», а физическим. Настоящим. С кровью. Растерзают его и его сторонников. Причем терзать и рвать на части будут не «нашинцы» и не «молодые», не «жириновцы» с «лимонниками», и не русские фашисты, нет, растерзают простые русские дяди, тети, дети и бабушки с дедушками, воспитанные на Пушкине и Достоевском, и уверенные в том, что нет иного счастья для чеченцев, калмыков, татар, коми-ижорцев и прочих, как жить с кремлевским пистолетом у виска.
Я еще и еще раз подчеркиваю: я не о личностях оппозиции – все вы вместе и каждый по своему – замечательнейшие, достойнейшие, благороднейшие и бесстрашнейшие из людей (без дураков и неуместной иронии). Но мы не о том, мы не о том вообще — мы не о личной ответственности за кровавые преступления режима, мы даже не о «безмолвствовании народа», сопровождающем их вот уже 8 веков, мы о заболевании, симптомы которого прослеживаются практически у каждого.
Вы искренни. И мы верим вам. Но разве гениальный Пушкин не был искренен? Разве рыдая вместе с Татьяной, не открыл нам своего сердца? И разве Пушкин, призывавший превратить Польшу в груду костей, о которые должна была споткнуться Франция, выступившая было на ее защиту, разве это другой Пушкин? А Достоевский? Неужели вы думаете, человек, додумавшийся до таких вершин человеколюбия, как князь Мышкин, мыслитель, убедивший нас, что «любовь спасет мир» и остерегший от любого прогресса ценой «слезинки ребенка», этот человек не искренен? Но этот же человек обоснованно и аргументированно призывал захватить Константинополь; насильно объединить всех православных под единым московским царем… Вы думаете, в тот момент не знал он, какой ценой обернется это «объединение»? Сколькими морями детских слез? Нет, и Пушкин, и Достоевский, и Тютчев, и Чехов, и Булгаков, и сотни иных мыслителей, писателей и гениев «земли русской» – все они были искренни. Ни один из них не заметил того страшного раздвоения души, которое произвел в ней вирус Мирозлюбия:
Раздвоения между абстрактной любовью ко всему миру, и испепеляющей ненавистью к каждому отдельному народу.
И последнее.
Вы нас неправильно поняли или, вернее, мы что-то неправильно, недостаточно точно, выразили. Мы не собираемся вас учить. Мы не собираемся вас «будить». Еще меньше надеемся мы слепить из вас «критическую массу». Мы вас ни в чем не обвиняем. Россия – ваша страна, вам ей служить, вам ее строить.
Но объяснить нашу позицию мы просто обязаны. Это долг наш перед нашей страной, нашим народом, нашими детьми. Мы не хотим второго Голодомора, мы не хотим карателей российских в наших селах, мы не хотим российской войны, одним словом: мы не хотим всего того, что называется в России «братством». И вы – единственные, на кого мы можем надеяться.
Так постарайтесь же нас понять.
А Крым – Крым лишь частный случай общего решения уравнения.
«<…> patriotism?
Must it all be sublimated to this endless
and sickening love of Russia?
I hate their bloody patriotism.
It is mere chauvinism and always has been,
since Peter and Ivan.
It can only exist through conquest
and slavery of other surrounding nations.»
Frederick Forsyth, «No Comebacks»[6], 1982
Ирина Бирна, Neustadt, 25.02.2016
[1] От математики и социологии
[2]В оригинале: «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России» (В. В. Володин)
[3]Как раз сегодня опубликован отчет «Bellingcat» по МН17, где указаны те, кто самолет «вероятно» сбивал и те, кто приказывал — «вероятно» — им сбить.
[4]Заботливые редакторы Каспаров.ру исправили приведенное мною в статье «Город Алеппо…» уравнение «Россия = Война» на «путинская Россия = Война», исказив изначальное значение. Я не в праве подозревать их в какой-либо намеренности, прошу, тем не менее, у читателей прощения.
[5]Для того, чтобы понять суть идеи российской, достаточно сравнить то, что планировал и начал было осуществлять Петр III, за что и был убит патриотами, и что сделала Екатерина, чтобы прослыть «великой». Петр планировал урезать церковную власть, владения монастырей, реформировать православие по протестанскому примеру; запретил тайную полицию; заботился о развитии торгово-промышленной деятельности – создал Государственный банк, начал выпуск ассигнаций, издал указ о свободе внешней торговли; издал указ, предусматривающий пожизненную ссылку помещика за убийство крепостного… Екатерина максимально усилила крепостное право; наделила дворянство неограниченной властью над народом; растерзала со своими прусскими родичами Польшу, утопила в крови Правобережную Украину, Крым, Северный Кавказ.
[6] «… патриотизм? ДОлжно ли это всё возносить к этой бесконечной и болезненной любви к России? Я ненавижу их кровавый патриотизм. Это чистый шовинизм и всегда таким был со времен Петра и Ивана. Он может существовать только благодаря завоеванию и порабощению иных соседних наций», Фредерик Форсайт, «Нет пути назад», роман, 1982 (пер. с англ. – мой, иб)
мой дневник 